Инъекционная карбокситерапия как способ решения трихологических проблем

Метод инъекционной карбокситерапии существует уже 90 лет (официальным годом его рождения считается 1932-й). За это время — благодаря огромному количеству положительных клинических результатов практически во всех направлениях медицины и большому числу научных исследований — мы узнали о широком спектре локальных и системных механизмов действия углекислого газа на организм человека.

На данный момент основными механизмами можно считать следующие:

Адаптационный. Инъекции углекислого газа, приводящие к резкому повышению его парциального давления в тканях, можно рассматривать как кратковременный стрессорный фактор, который повышает адаптивные реакции клеток и их устойчивость к экстремальным воздействиям. Механизмы физиологической адаптации включают в себя увеличение количества и мощности митохондрий, а значит и повышение активности дыхательных ферментов и антиоксидантных систем. Это запускает продукцию АТФ и активацию генетического аппарата клеток с последующим синтезом нуклеиновых кислот и белка [1, 2].
Аналептический. Восстанавливает жизненно важные функции благодаря стимуляции центров продолговатого мозга (дыхательного и сосудодвигательного).
Анальгезирующий. Возникает благодаря трансформации угольной кислоты в бикарбонаты.
Сосудистый. Обеспечивается за счет дилатации спазмированных и тонизации расширенных сосудов.
Противоотечный (лимфодренажный, резорбтивный).
Антигипоксантный. Реализуется за счет увеличения объемного кровотока, повышения скорости экстракции кислорода тканями, стимуляции неоангиогенеза.
Ангио- и капилляропротекторный. Действует благодаря существованию механизмов регенерации поврежденного эндотелия.
Антиоксидантный и противовоспалительный. Углекислый газ подавляет образование активных форм кислорода в фагоцитах и клетках внутренних органов [3].
Дефиброзирующий. Работает за счет способности газа, расширяясь в рубцовой ткани, растягивать и рвать фиброзные трабекулы.
Реструктурирующий. Обеспечивается стимуляцией пролиферации и повышением синтетической активности фибробластов, приводящей к реорганизации интрадермального матрикса (неоколлагеногенез и др.).
Нейрорегенераторный и нейротрофический. Запускается благодаря восстановлению рецепторной чувствительности (при введении углекислый газ обладает также раздражающим эффектом на рецепторный аппарат кожи, в том числе на тепловые рецепторы [3]), активации питания тканей и усилению метаболизма мозга.
Гормонорегулирующий. Связан с влиянием СО2 на синтез инсулина и половых гормонов.
Липолитический. Липодеструкция и эффективный липолиз способствуют выраженной липоредукции, сопровождающейся значительным уменьшением объемов тела.
Метаболический. За счет усиления микроциркуляции наблюдается локальное повышение температуры на 0,5-1,0 °С и активизация метаболических процессов в тканях.

В последнее время все больший интерес вызывает геропротекторный механизм индуцированной гиперкапнии, так как периодическое повышение СО2 до подпороговых значений может замедлять развитие дисфункции жировой ткани и регулировать ее функцию, восстанавливать способность клеток использовать жир как источник энергии, замедлять жировое перерождение органов, уменьшать воспаление и замедлять старение.

Кроме того, для геропротекции имеют значение и другие механизмы действия: противовоспалительный, антигипоксантный, способность газа влиять на дисфункцию эндотелия и др.

Возможно, скоро мы всерьез заговорим об онкопротекторном механизме индуцированной гиперкапнии.

В этой статье я хочу подробнее рассказать еще об одном механизме действия углекислого газа, обеспечивающем восстановление и усиление роста волос и лечение такого распространенного заболевания, как алопеция.

Процессы роста и выпадения волос у человека находятся под действием нейроэндокринной и иммунной регуляции, которая в норме балансирует между стимуляцией и ингибированием деления, дифференцировки и гибели клеток волосяного фолликула.

Кроме того, в течение жизни каждого из нас бывают периоды и состояния, когда на рост и выпадение волос может воздействовать множество других факторов — как по отдельности, так и в совокупности. К основным факторам, способным вызвать «волосопад» (так называемую диффузную телогеновую алопецию), относят стресс, дефицит нутриентов, гипоксию различного генеза, экзогенные и эндогенные интоксикации. В результате нарушаются окислительные процессы, снижается синтез макроэргических соединений, начинают накапливаться промежуточные недоокисленные продукты обмена (молочная кислота, аммиак, кетоновые тела), запускается процесс перекисного окисления липидов мембранных структур клеток волосяного сосочка и волосяной луковицы, снижается активность антиоксидантной системы в результате истощения ее субстратов, блокирующих действие свободных радикалов (4).

Есть серьезные основания полагать, что на все эти механизмы развития диффузной телогеновой алопеции, характеризующейся интенсивным выпадением волос в стадии телогена, способна повлиять инъекционная карбокситерапия.

Эффект инъекционной карбокситерапии состоит в том, что она обладает механизмом стимуляции стволовых клеток волосяного фолликула за счет активации их выхода из ниш.

Кстати, можно уверенно говорить о том, что воздействие индуцированной гиперкапнии обеспечивает выход из ниш и стволовых клеток базального слоя эпидермиса, и стволовых клеток жировой ткани, что и определяет выраженный эффект регенерации эпидермиса и дермы при инъекционной карбокситерапии.

Недавно было обнаружено, что стволовые клетки кожи способны самостоятельно регулировать цикл роста волосяных фолликулов, действуя через связанную сеть лимфатических капилляров. В коже лимфатические сосуды образуют сети вокруг SC (СК) волосяного фолликула (HF). Стволовые клетки зоны bulge обеспечивают восстановление не только самого волосяного фолликула, но «спонсируют» базальный слой, являясь источником регенерации эпидермальных клеток, а это открывает перспективы как для ранозаживляющих технологий, так и для технологий «выращивания новых волос».

Это важное теоретическое открытие обладает большим практическим потенциалом и, возможно, позволит создать новый класс средств для лечения алопеции (5).

Но, похоже, что первым «лекарством для роста волос» является именно индуцированная гиперкапния (инъекционная карбокситерапия).

После введения СО2 в проблемную зону активизируется создание новых волосяных фолликулов за счет индукции выхода стволовых клеток из ниш, усиливается кровоснабжение и питание имеющихся и вновь обретенных волосяных фолликулов, стимулируется выработка пигмента волоса, так как гипероксия в результате гиперкапнии приводит к активизации меланоцитов и восстановлению цвета волос.

Дефиброзирующее, ангиогенетическое, антигипоксантное, нейротрофическое и метаболическое действие СО2 также крайне важно при рубцовых алопециях.

Все эти эффекты позволяют использовать карбокситерапию при облысении в постковидном периоде, так называемой «постковидной алопеции», которая наиболее часто протекает по механизму телогеновой. В целом такая алопеция может возникнуть после различных инфекционных заболеваний, однако у телогенового выпадения волос после COVID-19 есть некоторые особенности. Интересно, что телогеновое выпадение волос после коронавирусной инфекции не только начинается раньше, но и, к счастью, проходит быстрее. Если обычно для купирования острой телогеновой алопеции требуется от 3 до 6 месяцев, то в большинстве наблюдаемых случаев после COVID-19 она разрешалась быстрее (до 2 месяцев).

Однако на ее течение могут влиять такие факторы, как гипоксия, воспаление, метаболические нарушения, лекарства и возможная потребность в искусственной вентиляции легких.

В целом, интенсивность телогеновой алопеции и более раннее начало могут быть связаны с тяжестью COVID-19.

COVID-19 может провоцировать не только телогеновую, но и другие виды алопеции. Специалисты предполагают, что инфекция может стимулировать развитие андрогенетической алопеции у предрасположенных лиц, а также в некоторых случаях являться триггером гнездной алопеции (6, 7, 8).

Врач-дерматовенеролог, преподаватель кафедры дерматовенерологии с клиникой ПСПбГМУ им. академика И.П. Павлова, член правления Союза трихологов Н.В. Пушкина представила интереснейшую публикацию «Алопеции и COVID-19. Варианты ведения трихологических пациентов». По мнению автора, механизм развития постковидной алопеции имеет наибольшую схожесть с гнездной алопецией (ГА) и лимфоцитарными рубцовыми формами, и в этиологии постковидной алопеции можно выделить несколько основных действующих факторов.

Цитокиновая атака. Цитокины — пептиды, функционирующие как клеточные сигналы, регулирующие амплитуду и длительность иммунного ответа. Самая тяжелая форма алопеции встречается именно у пациентов, перенесших цитокиновый шторм.
Подавление ряда факторов роста вследствие коллапса иммунной привилегии — эпидермального фактора роста (EGF), трансформирующего фактора роста (TGF), фактора роста кератиноцитов (KGF), инсулиноподобного фактора роста (IGF), семейства факторов роста фибробластов (FGF), фактора роста эндотелия сосудов (VEGF), фактора роста гепатоцитов (HGF).
Агрессивная медикаментозная терапия COVID-19, деструктивно влияющая на сигнальные пути волосяного фолликула (кортикостероиды, тоцилизумаб, фибринолитики, антибактериальные, противомалярийные препараты и препараты, применяемы для лечения ВИЧ-инфицированных пациентов).
Нейрогенное воспаление, включение гормонов коры надпочечников, как следствие — выброс предшественников тестостерона свободного и дигидротестостерона. Не проходит бесследно и стойкий спазм капилляров (9).

Со всем этим, возможно, позволит лучше справиться карбокситерапия, чему в последнее время обнаруживается все больше доказательств.

Согласно предоставленным данным, СО2 является мощным ингибитором клеточных провоспалительных реакций, вызывающих тяжелое течение COVID-19 и оказывает действие значительно более эффективное, чем чем дексаметазоном или ацетилсалициловой кислота. Эти исследования демонстрируют, что повышенные концентрации CO2 могут быть использованы для лечения COVID-19(10) Мой собственный опыт применения инъекций СО2 в остром ковидном и постковидном периоде у меня лично и достаточно большого количества людей, заставил очень внимательно изучить этот феномен и рекомендовать его к применению в том числе для коррекции постковидного синдрома.

По нашему опыту , применение инъекционной карбокситерапии у пациентов с постковидной алопецией демонстрирует быстрые и выраженные положительные результаты, что дает серьезные основания рекомендовать метод для лечения этого состояния.

В данной статье представлены результаты инъекционной карбокситерапии по трихологическому протоколу после 4 процедур (фото 1), после 3 процедур (фото 2), после 3 процедур (фото 3).

Фотографии представлены карбокситерапевтом Оксаной Борисовой (Москва).

Протокол проведения процедуры:

Карбоксикапилляротерапия (сосудистый этап на шейно-грудном отделе) + обработка триггерных зон трапециевидной мышцы.
Обработка границы роста волос
Обработка зоны алопеции микровколами на глубину 1-2 мм под углом 15-20 градусов по 0,5-1,0 мл в одну точку с применением иглы 32G 4 мм. Инъекции проводятся на расстоянии 1 см друг от друга.
Суммарный расход газа на процедуру составляет 150-200 мл.
При желании после сеанса можно провести массаж головы.
Рекомендуется проводить процедуру 1 раз в неделю.
Клинический эффект и дерматоскопический результат достоверно подтверждаются к началу 4 недели лечения.

Литература

Агаджанян Н.А., Елфимов А.И. Функции организма в условиях гипоксии и гиперкапнии. М.: Медицина, 1986.
Горанчук В.В., Сапова Н.И., Иванов А.О. Гипокситерапия. СПб.: ООО «Элби-СПб», 2003.
Коган А.Х., Грачев С.В., Елисеева С.В., Болевич С. Свойство углекислого газа ингибировать генерацию супероксидного анион-радикала клетками и его биомедицинское значение. Вопросы медицинской химии 1996; 42: 193–202.
Корнишева В.Г., Ежков Г.А. Патология волос и кожи волосистой части головы. СПб.: Фолиант, 2012.
Gur-Cohen S, Yang H, Baksh SC, Miao Y, Levorse J, Kataru RP, Liu X, de la Cruz-Racelis J, Mehrara BJ, Fuchs E. Stem cell-driven lymphatic remodeling coordinates tissue regeneration. Science 2019 Oct 31.
Trüeb R.M., Rezende H.D., Dias M.F. Comment on alopecia and grey hair associated with COVID-19 Severity Exp Dermatol 2020; 29(12): 1250–1252.
Moreno-Arrones O.M., Lobato-Berezo A., Gomez-Zubiaur A., Arias-Santiago S., Saceda-Corralo D., Bernardez-Guerra C., Grimalt R., Fernandez-Crehuet P., Ferrando J., Gil R., Hermosa-Gelbard A., Rodrigues-Barata R., Fernandez-Nieto D., Merlos-Navarro S., Vañó-Galván S. SARS-CoV-2-induced telogen effluvium: a multicentric study. J Eur Acad Dermatol Venereol 2021 Mar;35(3):e181-e183.
Abrantes T.F., Artounian K.A., Falsey R., Simão J.C.L., Vañó-Galván S., Ferreira S.B., Davis T.L., Ridenour W., Goren A., Tosti A., Wambier C.G. Time of onset and duration of post-COVID-19 acute telogen effluvium. J Am Acad Dermatol. 2021 Jul 21: S0190-9622(21)02149-6.
Пушкина Н.В. Алопеции и COVID-19. Варианты ведения трихологических пациентов.
Клеточные и молекулярные науки о жизни: Галганская Х., Ярмушкевич У. и Галганский Л. Углекислый газ ингибирует провоспалительные реакции типа COVID-19 посредством внеклеточных киназ 1 и 2, регулируемых сигналами, новых датчиков углекислого газа. Сотовый. Мол. Life Sci. 78, 8229-8242 (2021).